Венчурный фонд в России: какую юрисдикцию выбрать?

К обсуждению темы были приглашены специалисты управляющих компаний венчурных фондов и фондов прямых инвестиций, ведущих операции в России, а именно:
•    Лео Баталов, Orrick CIS;
•    Айдар Калиев, «ВТБ Капитал»;
•    Андрей Новаковский, «Линия права»;
•    Дмитрий Попов, фонд Maxwell Biotech;
•    Евгений Фетисов, Da Vinci Capital;
•    Шерзод Юсупов, Infinity VC.

Как было отмечено в ходе круглого стола, многие крупные отечественные компании предпочитают проводить свои сделки по британскому праву, которое больше защищает интересы сторон, нежели российское законодательство. Особенно остро этот вопрос стоит при осуществлении сделок в инновационном бизнесе, который, как правило, не имеет жесткой территориальной привязки к той или иной стране. «Это  особенность не только нашего рынка. Большинство фондов из Кремниевой долины тоже действуют из оффшоров, которые работают по британскому праву.  Оно проверено практикой правоприменения с точки зрения урегулирования прав инвесторов и партнеров, их сбалансированности. Все венчурные фонды в мире работают по модели партнерства, которой до сих пор в российском законодательстве не было», – пояснил Игорь Агамирзян.

Большинство российских венчурных фондов в последние годы создавались в виде закрытых паевых инвестиционных фондов особо рисковых (венчурных) инвестиций – ЗПИФ ОР(В)И. Однако эта форма подходит только для больших по объему фондов, так как она чрезмерно зарегулирована и оттого дорога в управлении. «Управление ЗПИФ ОР(В)И очень жестко регулируется ФСФР, структурирование сделок занимает много времени и очень дорогостоящее», – рассказал управляющий партнер венчурного фонда Maxwell Biotech Дмитрий Попов.

Несмотря на все сложности, более удобной организационно-правовой формы в российском законодательстве до сих пор не было. Для ее появления РВК совместно с ОАО «РОСНАНО», Российской ассоциацией венчурного и прямого инвестирования (РАВИ) и другими партнерами приложили максимум усилий, и с начала 2012 года в России появилась новая организационно-правовая форма – инвестиционное товарищество, некий аналог международного Limited Partnership. Новый закон дает возможность  инвестору входить в предприятие на правах неуправляющего товарища, то есть просто выделить деньги и при этом не отвечать по обязательствам товарищества больше своего вклада. Это позволяет легче найти источник капитала.

Однако, по словам Игоря Агамирзяна, особого интереса к новой организационно-правовой форме пока, к сожалению, не наблюдается. Эти слова подтвердил, в частности, руководитель венчурного бизнеса «ВТБ Капитал» Айдар Калиев: он отметил, что отечественная юрисдикция по-прежнему не является удобной для международных партнеров с точки зрения защиты прав инвесторов, российское правовое поле остается для них непонятным. Пока нет смысла отказываться от британского права, считает и партнер Orrick CIS Лео Баталов, но это не значит, что не нужно развивать российскую юрисдикцию. При этом эксперты добавили, что если сегодня кто-то начнет инвестировать в фонды, созданные в форме инвестиционного товарищества, то возможные проблемы новой организационно-правовой формы выявятся не сразу, а лишь через несколько лет.

Отдельно в рамках дискуссии был рассмотрен вопрос, является ли создание венчурного фонда в зарубежной юрисдикции «вывозом капитала» из России? «Решение о том, в какой форме создавать фонды, это вопрос не завтрашнего дня и не ближайших 3-5 лет. Это – вопрос дня сегодняшнего. Времени ждать, пока новая юридическая форма приживется, нет. Венчурным фондам необходимо проводить инвестиционную политику, которая приносит результат, и смотреть нужно не на территорию  регистрации фонда, а на то, где осуществляется его деятельность», – убежден директор департамента инвестиций ОАО «РВК» Ян Рязанцев. В качестве примера он привел венчурные фонды США, большинство из которых уже много лет зарегистрированы в оффшорах, однако инвестируют они в сотни американских компаний, создают миллионы рабочих мест и развивают, таким образом, экономику США.

Участники круглого стола заключили, что в полной мере закон об инвестиционном товариществе заработает, когда появится правоприменительная практика. В течение, по крайней мере, нескольких первых лет будут выявлены возможные проблемы, а по мере их исправления инвестиционное товарищество станет общепризнанной организационно-правовой формой, такой, как, например, сейчас является ООО. «Думаю, это произойдет в течение 5-7 лет», – заключил Игорь Агамирзян.

Полная видеозапись Круглого стола «Плюсы и минусы создания венчурных фондов, осуществляющих инвестиции в России, в отечественной и иностранных юрисдикциях» в ближайшее время будет размещена на корпоративном сайте ОАО «РВК» (www.rusventure.ru).