Министр оказался "свидетелем номер семь"

Скандал, который немецкие журналисты уже окрестили "аферой Кремля", разгорелся после того, как прокуратура Франкфурта сообщила о расследовании в отношении 5 бывших и нынешних топ-менеджеров Commerzbank AG - третьего по величине банка Германии. Управленцев фининститута подозревают "в отмывании российских денег и активов телекоммуникационной компании".

До декабря 2001 года Commerzbank AG был номинальным держателем 58% акций "Телекоминвеста". Прокуратура Франкфурта не ограничилась обысками в Commerzbank AG: по ее запросу выемка документов была произведена в учреждениях Швейцарии и Кипра. Как пояснил в интервью Bloomberg швейцарский следователь Айво Хопплер, дело основано на том, что из российских государственных компаний выводились активы и "направлялись в разветвленную сеть фондов при помощи подставных компаний, тайных доверенных лиц и акционеров". Так к цепочке Commerzbank AG-"Телекоминвест" пристегнули "состав" из аффилированных структур люксембургского офшора First National Holding S.A., который является мажоритарным акционером петербургского холдинга.

"Афера Кремля", несомненно, - отголосок давней тяжбы между IPOC и офшором LV Finance (Британские Виргинские острова), ныне подконтрольной Альфе-групп, за блокирующий пакет акций компании мобильной связи "МегаФон". В Арбитражном трибунале в Цюрихе, где слушается это дело, звучали и более серьезные, нежели отмывание денег, обвинения.

К примеру, предприниматель Леонид Рожецкин, бывший совладелец LV Finance, заявил, что подписал опцион на продажу 25,1% акций "МегаФона" фонду IPOC "под сильным давлением и в условиях реальной угрозы жизни и здоровью". И якобы запугивал господина Рожецкина не кто иной, как министр РФ по связи и информатизации Леонид Рейман. Дескать, в ходе одной из встреч высокопоставленный чиновник напомнил бизнесмену о трагической судьбе Константина Кузового (одного из основателей компании "Билайн", который был убит в 1999 году).

Однако, как следует из документов трибунала, судьи были крайне удивлены тем, что Леонид Рожецкин - "опытный практикующий юрист, имеющий американское гражданство", - после подобных угроз не покинул Россию и не обратился за помощью к властям США. И хотя Леонид Рейман фигурирует в документах трибунала как "свидетель номер семь", министра даже не стали вызывать в Цюрих для дачи показаний.

Судя по материалам суда, чаша весов швейцарской Фемиды склонялась в пользу IPOC. В частности, купля-продажа ценных бумаг "МегаФона" была признана "недобросовестным приобретением". Кроме того, суд закрепил за IPOC право на часть акций багамского офшора TMI, который опосредованно владел 65% акций "МегаФон-Москва". Трибунал не смог принять окончательное решение по иску бермудского офшора, поскольку свидетели LV Finance настаивали на причастности IPOC к "отмыванию денег", незаконно полученных российскими чиновниками.

С одной стороны, как говорится в документах суда, представители ответчика поголовно страдали "избирательной памятью" и, выступая перед трибуналом, "напрочь забыли" все, что невыгодно LV Finance. Таким образом, у судей возникли сомнения в объективности и достоверности этих свидетелей.

С другой стороны, международное право требует, чтобы обвинения в "отмывании денег" были изучены "полностью и всесторонне". В итоге трибунал принял решение не идти на компромисс и провести дополнительное расследование - в части пресловутого "отмывания денег".

Спустя почти 8 месяцев - аккурат накануне выборов в Бундестаг - прокуратура Франкфурта обнаружила "следы", ведущие в "Телекоминвест". Любопытно, что суд в Женеве, изучая возможную схему "отмывания денег" рассматривал, в первую очередь, офшоры Teledevelopment & Contractors Holding Limited (Британские Виргинские острова) и Augmentation Investments Limited (Бермуды). Судя по всему, "следы" в этих офшорах оборвались, и немецкие следователи решили копнуть глубже - в 1990-е.

Можно с большой долей вероятности предположить, что заграничных следователей, исследующих "Телекоминвест", вновь ждет разочарование. Очевидно, немецкая прокуратура рассчитывает, что российские правоохранительные органы откажутся от сотрудничества и не предоставят Франкфурту требуемые документы. Тогда "дело "Телекоминвеста"" можно будет закрыть, списав все грехи на "коррумпированную Россию". (Так было с петербургской компанией SPAG, которую также подозревали в "отмывании денег"). Но расхожее мнение, что немецкие следователи "не щадя живота" выполняют работу российских коллег - ошибочно.

На самом деле, еще в конце 1997 года прокуратура Санкт-Петербурга по поручению генеральной прокуратуры России провела комплексную проверку "по фактам нарушений законодательства об иностранных инвестициях" при регистрации "Телекоминвеста". В начале 1998-го автор этих строк общался с Николаем Фатневым, который в ту пору занимал пост начальника управления по надзору за исполнением законов и законностью правовых актов прокуратуры СПб. Как тогда сообщил господин Фатнев, "городская прокуратура не обнаружила нарушений действующего законодательства в части регистрации "Телекоминвеста"". Правда, при этом он подчеркнул, что "проверка проводилась лишь по тем учредительным документам, которые находятся в Петербурге".

"Приписать" петербургскому холдингу "отмывание денег" и (или) расхищение госсобственности путем вывода активов из госструктур также не удастся. Российские полугосударственные предприятия действительно передали высокорентабельные активы "Телекоминвесту", контроль за которым принадлежал иностранному офшору. Но оспорить легитимность соответствующих решений будет практически невозможно. Более того, "Телекоминвест" перечислил все денежные средства, вырученные в ходе скандального размещения допэмиссии акций (которая размыла доли российских учредителей холдинга), "Связьинвесту". Так что "хищением госсобственности" тут и не пахнет.

Фактически, громкая "афера Кремля" неминуемо выльется в беспредметную дискуссию о том, мог ли "Телекоминвест" приобрести активы по заниженной стоимости. А если мог, то какую сумму гипотетически недополучила держава. В 1999-м реальная доходность холдинга оценивалась примерно в $ 36 млн. Не исключено, что примерно такую же сумму взыщут с прокуратуры Франкфурта пятеро управленцев Commerzbank AG - в качестве компенсации морального и материального вреда.