Цифры говорят
Сможет ли искусственный интеллект заменить дизайнеров? Оказывается, да
06.08.2020 |
С развитием технологий искусственного интеллекта и нейросетей у человека окончательно исчезает монополии на креативность, а конкуренция между человеком и машиной в «творческих» профессиях продолжает возрастать – считает профессор математики, научный советник Artezio (группа компаний ЛАНИТ) Владимир Крылов. Предлагаем вашему вниманию статью автора.
Не так давно студия Артемия Лебедева раскрыла секрет, не дававший покоя многим дизайнерам и простым интернет-пользователям: кто же создает самые спорные и эпатажные логотипы по программе экспресс-дизайн? Оказалось, что сотрудник студии Николай Иронов, автор этих скандальных работ, – вымышленный персонаж, за которым скрывается... искусственный интеллект.
Использование ИИ в коммерческом дизайне, с одной стороны, шаг ожидаемый, с другой – пугающий. Долгое время считалось, что эта технология не может превзойти человека в профессиях, где, кроме навыков, требуется ещё и душа. Креативность уже нельзя ассоциировать с человеком, ведь ее можно искусственно развивать. Например, нейросеть может создавать сервисы, уменьшающие объем рутинных операций дизайнеров или полностью заменить всю имплементацию проекта.
Владимир Крылов, научный советник Artezio (группа компаний ЛАНИТ)
Креативность нейросетей и других нейроморфных искусственных систем можно совершенствовать, искать иные архитектуры и принципы создания выходных продуктов их творчества. И для этого нужны люди, которые ведут работу по созданию таких разработок и оценке их творческих способностей, управления процессами совершенствования систем в сторону возрастания креативности сгенерированных ими произведений.
Есть немало задач, в которых фантазия дизайнера может быть заменена искусственным интеллектом. Как правило, это работа, где потребителем является широкий круг не подготовленных к внимательному восприятию зрителей. И всегда будет аудитория искушенных специалистов – может быть, весьма небольшая, – которые не будут воспринимать продукты ИИ как креативные произведения. Но это же относится и к людям, которые только осваивают новую профессию.
Ранее заявлялось, что нейросеть не станет художником и писателем. Теперь это не так. Если нейросистема сгенерировала продукт, который был воспринят достаточно представительной аудиторией как произведение искусства, то можно ли считать имя этой разработки идентификатором некоторого художника/писателя? Если не раскрывать, кто является создателем, например, картины – человек или компьютерная разработка, – то полагаю, что многие творения ИИ займут место в коллекциях и сборниках не хуже многих, произведенных людьми.
Вопрос – в какой аудитории это будет так восприниматься? Если некто построил математическую модель и обучил ее генерировать контент, принимаемый представительной аудиторией как произведение искусства, должен ли он называться автором этого произведения? Если договориться таким образом, то адаптация ИИ в творческую деятельность будет проходить еще быстрее. Почему бы тогда не изменить вопрос и не считать, что сама по себе система является только усовершенствованным мольбертом и кистью из специальных синтетических волокон, или новым музыкальным инструментом? Где граница между идеей, которая состояла в применении и нацеливании системы ИИ на создание продукта определенного типа, и собственно его созданием.
Пора признать, что у человека нет монополии на креативность. Фантазия – это гармоничная случайность. То есть ряд случайных объектов оказывается гармонично связанным, так, что это может вызвать эмоции у человека. Я, конечно, продолжаю исходить из того, что креативность мы рассматриваем по отношению к тому, что делают люди, а не искусственный интеллект. Так вот, генерирование неких гармоничных случайностей зависит от того, насколько мощный ансамбль произвольных моментов, из которого они выбираются (генерируются), и от того, какова внутренняя организация этой совокупности. Повысить степень креативности можно усложнением организации генерирующей машины. Поэтому мы видим, как появление новых архитектур нейронных структур и использование все больших вычислительных мощностей приводит к все более частому появлению среди генерированных ИИ продуктов таких, которые вызывают эмоции, сопоставимые с теми, что зритель испытывает, когда сталкивается творческим произведением человека.
Использование ИИ в креативных профессиях уже необратимый тренд. Поэтому конкуренция между человеком и машиной обострится еще сильнее, ведь креатив — это последнее, что оправдывает существование творческих коллективов и инвестиций в «неповторимую» человеческую фантазию.
Комментирует Андрей Блинов, редактор портала ICT-Online.ru, писатель, литературный критик
Вопрос «измерения алгеброй гармонии», то есть шаблонного, ограниченного восприятия и познания творчества, волновал человека давно: у многих писателей-фантастов встречается, например, машина по генерированию стихов, а у корреспондента Риты Скиттер из «Гарри Поттера» на вооружении имеется специальное Прытко Пишущее Перо. С развитием искусственного интеллекта и нейросетей трактовка этого вопроса стала не только философской (и риторической), но и технологической.
Здесь я вижу два нюанса, которые не дают мне права называть машинное «творчество» в полной мере креативом. Во-первых, нейросеть без обучения не может ничего, она пользуется тем, что заложил в нее человек. Иными словами, нейросеть не могла бы писать картины в стиле Левитана, если бы не был самого Левитана. Во-вторых, при восприятии искусства многое зависит от моды. В свое время многие вешали у себя дома картины, нарисованные дельфинами (дорогие картины!) или маленькими детьми, которые рандомно шлепали ручками по холсту. Мерный стук отбойного молотка на стройке кто-то может рассматривать как основу для музыкального произведения. Можно ли это воспринять как креатив? Можно, но со множеством оговорок. И «креатив» я бы трактовал не только как восприятие искусства, а как процесс и талант автора, задействованный в этом процессе.
Разумеется, у работ, созданных искусственным интеллектом, есть право на жизнь. Как верно отметил автор статьи, они применимы там, где «потребителем является широкий круг не подготовленных к внимательному восприятию зрителей». Однако я не стал бы делать резких и однозначных выводов о том, что машина заменит людей творческих профессий. Скажем, работы Николая Иронова сегодня выглядят немногим удачнее, чем картины дельфинов.
А самый главный вопрос – зачем это нужно? Неужели для очередной «оптимизации бизнес-процессов» и сокращения штата? Или ради удовлетворения амбиций программистов? В этом смысле, как мне кажется, разработчикам нейросетей стоит обратить большее внимание на такие вещи, как, например, автоматизированный перевод текста на различные языки. Если машина, применяя заложенные в нее человеком алгоритмы, легко может «скреативить» любую картинку, то адекватно перевести текст научный, не говоря уже о художественном или разговорном, с одного языка на другой она не в состоянии на протяжении уже нескольких десятков лет.