Рубрика «CIO/ Управление ИТ». Член SPb CIO Club Роман Комаров о путешествии СУПД из Петербурга в Москву, Вьетнам и Индию. Часть вторая

Напомним, что в прошлом выпуске у нас была опубликована первая часть «путешествия» – см. материал «Рубрика «CIO/ Управление ИТ». Член SPb CIO Club Роман Комаров о путешествии СУПД из Петербурга в Москву, Вьетнам и Индию. Часть первая».

Как руководитель проекта внедрения я впервые приехал во Вьетнам в 2005 году. Так, мы прибыли с первым визитом на площадку и поняли – это круто! Офис на площадке строительства на нас произвел большое впечатление. Он находился на первом этаже некой чисто восточной гостиницы. Часть сотрудников и жили в гостинице, и работали. Пошел вниз – поработал, пошел наверх – отдохнул. Нормально. Остальные сотрудники жили километрах в 40, на курорте. Между прочим, не простом, а включенным ЮНЕСКО в список Мирового наследия за необыкновенной красоты острова и пещеры в некоторых из них. Происхождение этих островов местная легенда объясняет застывшими брызгами огня огнедышащего дракона, упавшими в морские воды.

Курорт в 40 км от площадки строительства во Вьетнаме, включенный ЮНЕСКО
в список Мирового наследия за необыкновенной красоты острова и пещеры

Все это хорошо, но куда поставить сервер в этом офисе? Помещения, которые мы смотрели, были неприспособленные, и самое страшное, что там не было нормальных окон. Вместо окон хлипкие конструкции из стекла, через которые задувал ветер и проникала пыль, рамы болтались. Надо сказать, что изначально требования к помещению даже не обсуждались и вкладываться в оборудование серверной не планировалось.

Как я уже говорил, станцию мы строили тепловую, которая работает на угле. Где-то рядом была площадка открытого хранения угля. Часто попадались грузовики с углем, снующие по поселку. Соответственно, весь поселок был покрыт угольной пылью практически слоем. Нормальный человек приезжает в жаркую страну в белой одежде, в белых брюках или шортах. Белыми они оставались в нашем поселке ровно до вечера. Подозреваю, что с легкими происходило то же самое. Поселок периодически моют «поливалками» и из шлангов, смывают угольную пыль с улиц, дорог. Но на оборудовании пыль оседает. Страшно подумать, как в таких условиях работала вычислительная техника. Но самое интересное в том, что установленный в таких условиях сервер IBM с развернутым программным обеспечением Lotus Domino работал как часы. На местном рынке был куплен источник бесперебойного питания. Учитывая то, что перебои с электричеством, а значит, с Интернетом и кондиционированием случались очень часто, у нас были большие сомнения, что наша идея вообще воплотится в жизнь и проживет достаточно большое количество времени.

Роман Комаров с коллегой у площадки строительства тепловой станции, Вьетнам

Вторая большая беда – это местные специалисты. Постоянное присутствие нашего ИT-сотрудника на площадке было невозможно. Мы бывали там наездами – на неделю, две, выполняли запланированные работы и уезжали. Для настройки компьютеров и текущих работ был нанят простой вьетнамский айтишник. Предполагалось, что он будет менять картриджи, настраивать печать документов и т. д. И тут мы почувствовали большую разницу между специалистами в Ханое и в этом поселке. Если в Ханое нам помогал вполне грамотный специалист, которого можно было спокойно взять на работу в Россию, то человек из глубинки представлял собой некую смесь российского двоечника и самоучки, который привык все решать методом тыка: если не так, то вот так. Подумать заранее, поискать ответ где-то в Интернете, почитать, как правильно сделать, – это не для него. Например, мы приезжали и обнаруживали, что у одного из сотрудников не работает вывод на печать. Оказывалось, что Windows переустановлен на другой диск, там же развернуты все приложения, и теперь на компьютере непонятно откуда два Windows, два AutoCAD и т. д. После такого к серверу мы его близко не допускали. Наоборот, основная задача заключалась в его нейтрализации, чтобы этот «специалист» не смог вмешаться в работу серверного оборудования и ПО.

К серверу, работавшему в обычной комнате, добавили источник бесперебойного питания, протестировали, как все это работает. Оказалось – нормально: сервер выдержал эксплуатацию в невентилируемом помещении, где температура может доходить до +40 градусов и присутствует угольная пыль. Совершенно спокойно при пропадании напряжения сервер гасился, при появлении электричества он, соответственно, поднимался. Но тут обозначим третью проблему – Интернет. Он точно так же, как и напряжение, вел свою собственную жизнь. Когда хотел – появлялся, а когда хотел – исчезал. Электричество и Интернет – вот эти две составляющие периодически появлялись и пропадали. Интернет пропадал даже чаще. Иногда везло, и тогда было и электричество, и Интернет.

Вообще вьетнамские коммуникации – это какие-то деревья и столбы, увешанные проводами, как новогодние елки гирляндами и серпантином. Когда мы увидели весь этот хаос, как тянется слаботочный провод, а рядом открытые распределительные коробки, которые представляют собой щитки на открытом воздухе, – нам стало понятно, что добиваться стабильной работы Интернета здесь просто не реально. Даже если мы подключим электричество, например, через дизель-генератор, Интернет это не спасет.

И тут нам снова очень помог механизм репликации, отлаженный между Питером и Москвой. Сотрудники вьетнамского офиса работали в системе с базой на своем сервере, и в ней сохранялись новые документы. Как только появлялся Интернет, автоматически происходила репликация и данные шли из Вьетнама в Питер, из Питера во Вьетнам. Предположим, ночью появилось электричество, появился Интернет, сервер сам «поднялся», смог «достучаться» до питерского сервера, получил и передал документы. Сотрудник утром пришел на работу и получил более свежие документы, а его собственные документы, подготовленные с вечера, ушли в «мир». Все были счастливы. Мы уехали и первое время ждали, что начнутся звонки. Однако была тишина. Через некоторое время мы подумали, что, наверное, все встало, и никто просто не пользуется системой. Посмотрели логи системы, документы в ней, и выяснилось, что все живет! Позже оказалось, что система совершенно спокойно работала месяцами без необходимости вмешательства.

Вьетнамские коммуникации – это какие-то деревья и столбы,
увешанные проводами, как новогодние елки гирляндами и серпантином

Дальше было еще интереснее. Сейчас модно рассуждать на тему российской коррупции. По результатам общения с вьетнамцами можно сделать вывод, что они как минимум от нас не отстают. Местные жители говорят, что, например, на работу без протекции не устроиться. И если ты устраиваешься куда-то на работу, ты всю оставшуюся жизнь благодаришь начальника, который соблаговолил принять тебя: регулярно поздравляешь его с различными праздниками, делаешь подношения и т. д.

Столкнулись мы с этим напрямую. Был в нашей организации местный вьетнамский переводчик. Звали его на русский манер – Дима. Его плюс был в знании русского языка, а общаться с вьетнамскими организациями напрямую русским крайне тяжело. Даже с переводчиком европейской внешности, который говорит по-вьетнамски, это достаточно затруднительно. У нас был русский переводчик-вьетнамист Денис, который долго прожил во Вьетнаме и внедрился в их среду. Так он всегда предупреждал: ребята, если я приду туда-то, вам это мало поможет, надо, чтобы вас сопровождал вьетнамец. У нас же тоже в какой-то степени это есть: для своих мы сделаем по-другому, не как для чужих.

Все надеялись на вьетнамца. Говорили, что он толковый парень. Он разруливал все с вьетнамскими компаниями достаточно оперативно.

До определенного момента было все нормально. Потом мы начали разбираться с интернет-провайдерами, нам потребовалась еще одна телефонная линия для ADSL-модема. По этим вопросам нас направили к Диме. Он как-то сразу скис, сказал, что это очень сложно. Дима юлил, мы понять не могли, в чем дело. В итоге поехали к провайдеру сами, с Денисом. Там выяснилось, что мы не можем без Димы ни о чем договариваться, поскольку договор с провайдером заключен от его имени! Более того, когда нам наконец-то показали тот самый договор, оказалось, что Дима там назван директором нашего представительства, и даже его подпись скреплена круглой печатью представительства компании (по диаметру в два раза меньше и похожая на оригинальную, как «жигуленок» на «Формулу-1»). Мы не стали сами разбираться, в чем тут дело, оставили этот вопрос службе безопасности. Но очевидно, что Дима имел с этого какой-то интерес.

В другой раз в офис обратилась по телефону вьетнамская девушка, которая уже давно ждала от компании приглашения выйти на работу. Оказывается, тот же самый Дима, разумеется, получив от девушки комиссионные, представился ей начальником и «взял ее в штат». Только при этом не назвав никаких сроков и предлагая подождать. Учитывая, что в офисе работали уборщицы гостиницы и дополнительный персонал был не нужен в принципе, действия Димы были откровенной авантюрой. Наконец через несколько месяцев ждать ей надоело, и она решила обратиться прямо в офис. Надо ли говорить, что для девушки эта попытка трудоустройства закончилась печально.